"Wirst du mich nie verstehen? Wirst du denn nie verstehen? Hast du noch nie gesehen wie meine augen glitzern?" "Have you been wrong to just stop breathing without cause? Wneh all is gone....can I choose to follow you?.."
Родился на свет человечек без кожи,
Врачи разводили руками – ну что же?
Смотрите – он дышит, кричит – он живет!
А то, что без кожи, - да пусть, так сойдет.
Он жил. Он дышал. Он кричал и он плакал.
Сначала смеялся, потом перестал.
От сотен ударов он падал, однако
Терпел и за разом раз снова вставал.
Иголкой укол в обнаженные нервы,
По венам ножом – он все это снесет,
Иначе никак. Но страшней, что не первый
Из тех он, чью боль здесь никто не поймет.
Он ждал, он надеялся – вырастет кожа,
Как панцирь укроет его, защитит.
Но вскоре он понял – надеяться можно
Лишь только на собственный внутренний щит,
Что тоньше стекла и нежней паутины,
Что в пыль разлетится, едва прикоснись.
Тогда он решил эту землю покинуть,
Как знать – может, где-то и есть еще жизнь?..
Но он не сумел. Еще помнили вены
Ту боль, что другие ему нанесли,
И нож был отброшен. И дрогнули стены,
Когда он кричал. Но слова не смогли
Вместить страшный смысл в свои сочетанья -
Он жив. И без кожи ведь долго живут.
Вот только с мечтами свершилось прощанье –
И мысли об этом хлестали как кнут.
На свете живет человечек без кожи,
Он дышит, кричит иногда, только все же
Он больше не верит, не любит – лишь ждет,
Когда, наконец, его время придет.
Врачи разводили руками – ну что же?
Смотрите – он дышит, кричит – он живет!
А то, что без кожи, - да пусть, так сойдет.
Он жил. Он дышал. Он кричал и он плакал.
Сначала смеялся, потом перестал.
От сотен ударов он падал, однако
Терпел и за разом раз снова вставал.
Иголкой укол в обнаженные нервы,
По венам ножом – он все это снесет,
Иначе никак. Но страшней, что не первый
Из тех он, чью боль здесь никто не поймет.
Он ждал, он надеялся – вырастет кожа,
Как панцирь укроет его, защитит.
Но вскоре он понял – надеяться можно
Лишь только на собственный внутренний щит,
Что тоньше стекла и нежней паутины,
Что в пыль разлетится, едва прикоснись.
Тогда он решил эту землю покинуть,
Как знать – может, где-то и есть еще жизнь?..
Но он не сумел. Еще помнили вены
Ту боль, что другие ему нанесли,
И нож был отброшен. И дрогнули стены,
Когда он кричал. Но слова не смогли
Вместить страшный смысл в свои сочетанья -
Он жив. И без кожи ведь долго живут.
Вот только с мечтами свершилось прощанье –
И мысли об этом хлестали как кнут.
На свете живет человечек без кожи,
Он дышит, кричит иногда, только все же
Он больше не верит, не любит – лишь ждет,
Когда, наконец, его время придет.